Лень и
творчество
Morgen! Morgen!
Nur nicht heute!
Sagen
alle faulen Leute [1]
Современные психология и когнитология все ближе
подбираются к исследованию лени. В последние три десятилетия появляется все
больше статей, монографий и диссертаций, имеющих в своих заголовках слова
«лень» и «прокрастинация». Однако в подавляющем большинстве подобного рода
работ рассматриваются какие угодно явления, состояния, процессы и т.п., но
только не собственно лень.
Прокрастинация[2] суть такая форма поведения, для которой характерно систематическое уклонение от выполнения дел, постоянное откладывание их «на потом». Данную форму поведения справедливо считают формой выражения лени как особого психического состояния. Но вместе с тем, в современной литературе зачастую приходится наблюдать смешение не только данного психического состояния с его выражением, проявлением в поведении, но и – поскольку в данной общей, «родовой» форме поведения находит свое проявление не одна только лень – с другими психическими явлениями, состояниями и механизмами (с усталостью, утомленностью, недостатком мотивации и т.д.). Вместо того чтобы выявить специфическую форму проявления лени и указать на «видовые отличия» того типа прокрастинации, в котором лень находит свое явное выражение, исследователи берутся за рассмотрение «прокрастинации вообще» – в том широком её определении, которое дано выше, – без учета (либо при неполном учете) условий, в которых она наблюдается: без учета того, важные ли дела откладываются «на потом», или малозначимые; доставляют ли они удовольствие индивиду, или нет; имеется ли у индивида мотив к их совершению, информирован ли он (и в какой степени) о целях и задачах этих «дел», методах и средствах их выполнения, имеются ли у него в принципе данные средства и в целом возможности для совершения этих дел, и т.д. Вследствие этого неверно указываются не только причины и факторы, провоцирующие лень, но и средства её «лечения».
Расплывчатые, однобокие, неполноценные
определения лени, которые встречаются в литературе [3],
обнаруживают свою полную беспомощность применительно к ситуации явного,
специфического проявления лени – прокрастинации в условиях осознаваемости
человеком приоритетности и необходимости выполнения дел, которых он избегает, в
условиях наличия у него не только возможности их выполнения (наличия всех
необходимых условий, факторов и средств – в том числе времени, соответствующей
информации, способностей самого человека и проч.), но и его собственного желания
(в условиях наличия мотива и заинтересованности человека в выполнении данного
дела, отсутствия неудовольствия при его выполнении и т.д.)[4].
Типичным примером здесь может служить лень студента при подготовке к экзамену.
Студент может ясно осознавать всю важность и необходимость этой подготовки,
располагать всеми возможностями для её осуществления, более того – ему может
быть крайне интересна сама тематика предмета, по которому грядет аттестация, но
при этом он может предпочитать подготовке занятие какими-нибудь малополезными,
непродуктивными и малоинтересными делами. В чем же причина?
«Лень, – пишет Д.А. Богданова, – это реакция
личности на несоответствие требований ситуации, деятельности субъективному
смыслу этих требований, ситуаций, своей роли в ситуации, внешне проявляющаяся
как отказ или уклонение от этой деятельности, взаимодействия с ситуацией, а
внутренне – как переживание невозможности установить требуемое соответствие
вследствие нарушения или недостаточной информированности механизмов
саморегуляции». Вряд ли стоит определять лень как «реакцию». Кроме того, как
справедливо отмечает Е.П. Ильин, под это определение «можно подвести любой
отказ от деятельности, обусловленный плохой информированностью человека о ее
сути». Лень, таким образом, оказывается смешанной с простым «недостатком
информированности», с непониманием ситуации. В случае же студента лень,
напротив, оказывается следствием именно понимания и объективной оценки
ситуации, сравнения её объективного смысла со смыслом субъективным, в
результате чего студент как раз и обнаруживает «несоответствие требований
ситуации их субъективному смыслу».
Многие студенты начальных курсов (из тех, кто
действительно увлечен изысканиями в своей области) ещё питают иллюзии по поводу
заинтересованности преподавателей в ответах студентов на экзамене. Им кажется,
что на экзамене им предоставляется возможность самореализации, и усердно
готовятся, ожидая, что их старания и труды, их знания и талант окажутся оценены
по достоинству. На экзамене же обнаруживается, что преподаватель – по вполне
объективным и понятным причинам – безразличен к знаниям, интересам, таланту, к
самой личности студента[5].
Субъективный смысл, который студент приписывает ситуации на экзамене –
возможность самореализации, оказывается отчужден от объективной реалии
экзамена, сводящейся к формальной аттестации; субъективный смысл
экзаменационных требований (демонстрация знаний, таланта и проч.) – от
объективно предъявляемого требования простого воспроизведения пройденного материала;
субъективный смысл оценки (оценки именно знаний студента, его способностей, и в
целом его личности как той сущности, которую он стремится проявить в своем
ответе, другой личностью – преподавателем) – от объективного итога экзамена
(оценки не «сущности», но именно «явления» – самого ответа, который во многом
оказывается отражением не знаний, но ловкачества в списывании, умения
«преподнести себя», и в большей степени зависит от удачи, нежели от самой
личности студента; оценки такого «явления» не преподавателем как личностью, но
преподавателем как тем механизмом, который отчужденно оценивает формальное соответствие
данного «явления» формальным же критериям оценки). Отчуждение субъективного
смысла от объективно наличествующей ситуации, отчуждение личности студента от
личности преподавателя – вот, с чем сталкивается студент на экзамене. Отчуждение,
заложенное в саму структуру отношения экзаменуемый-экзаменатор, а потому
непреодолимое ни студентом, ни преподавателем.
Субъективная потребность в самореализации
наталкивается на объективную некомуненужность, незаинтересованность и
безразличие других к её результату. Будучи не в силах разрешить эту апорию, студент стремиться её избежать. Питая искренний интерес к тематике, осознавая всю
важность и необходимость подготовки и сдачи экзамена, предвидя те негативные
последствия, которые наступят в случае непрохождения аттестации, располагая
всеми возможностями и ресурсами, студент предпочитает заниматься какой угодно
деятельностью, лишь бы она не была связана с подготовкой к экзамену.
Студенту лень готовить доклад, зная, что на нем
будет дремать как семинарист, так и другие студенты. Студенту лень писать
курсовую, сознавая, что в лучшем случае она удостоится лишь беглого просмотра
научным руководителем, не вызвав ни малейшего отклика ни у него, ни у кого бы
то ни было, и благополучно отправится в архив. Студент может, студент хочет,
студент готов, но… Nobody cares.
И студент погружается в лень и прокрастинирует.
Важным представляется подчеркнуть характер
описываемого отчуждения. Результат усилий студента – его знания, реферат,
курсовая и т.п. – остаются принадлежать ему. Отчуждается не результат,
отчуждаются люди от этого результата. В стремлении самореализации, в стремлении
быть оцененным и, в конечном итоге, в стремлении познать самого себя, студент
предъявляет себя на суд других в объективированном виде – в своей работе, статье,
реферате, ответе на экзамене. Но этот результат его самореализации оказывается
никому не нужным. Иной характер, но с теми же последствиями, носит отчуждение
труда рабочего. Рабочий не имеет потребности в труде – точно так же, как
студент не имеет потребности в написании курсовой. Но оба они имеют потребность
в самореализации, в самопознании; и если студент ищет возможность реализовать,
выразить себя в курсовой, рабочий ищет возможность самореализации в труде, в
продукте труда он ищет средство самовыражения. Другие люди (потребители) не
безразличны к этому продукту, они заинтересованы и испытывают потребность в
нем. Но сам этот продукт оказывается отчужден от рабочего, вследствие чего
рабочий оказывается неспособен выразить себя в нем, неспособен получить оценку
себя со стороны других, и потребность в самореализации и самопознании
оказывается неудовлетворенной. «Внешний характер труда проявляется для рабочего
в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда
принадлежит не себе, а другому»[6].
И вновь – диссонанс субъективного смысла деятельности с реалиями её
объективного значения. И вновь – отчуждение, заложенное в самой структуре
производственных отношений, непреодолимое ни рабочим, ни потребителем. И вновь,
несмотря на осознание необходимости труда, на наличие соответствующих условий и
возможностей, на могущую иметь место заинтересованность в труде, рабочий стремится
уклониться от труда. «Рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в
процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. <…> Отчужденность
труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное
принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы»[7].
И начинает казаться, будто бы лень – синоним тунеядства.
Лень имеет своей основой не биологическую, не
психическую природу, и даже не сознание. Лень возникает на основе самосознания.
Как свидетельствуют данные психологии, открытие «Я» совершается ребенком в
возрасте около 2-2,5 лет. Утверждение и развитие самосознания представляет
собой долгий и тернистый путь, сопровождающийся кризисами трехлетнего и
младшего школьного возраста. «Я есть» – утверждает ребенок в каждом своем
действии, но лишь в подростковом и юношеском возрасте это утверждение начинает
уступать вопросу: «Кто есть я?». Собственный ответ на этот вопрос не может
удовлетворить человека, поскольку будет выражать лишь его мнение о самом себе.
Человек же не хочет себя мнить, он хочет себя знать, и это знание он не
способен получить иначе как от другого человека. Теперь человек уже не просто
начинает утверждать себя в деятельности; он начинает актуализировать себя,
ожидая реакции других, ожидая сторонней оценки своей деятельности и её результатов.
На основании этой реакции, на основании многих оценок многих людей предъявляемого
им продукта своих усилий, человек формирует знание о себе. И точно так же, как
ранее он утверждал себя, он пытается выражать себя в каждом своем действии,
убеждаясь вскоре, что не всякое действие есть деятельность, и не всякая
деятельность может служить средством его самовыражения, не всякая деятельность
вызывает реакцию и оценку со стороны других. «Я выражаю себя, но не получаю
никакой реакции» – говорит студент. «Я вижу реакцию на продукт, в котором я не
выражаю себя» – говорит рабочий.
Лень есть отношение личности к деятельности, не
способной, по её мнению, служить цели удовлетворения потребности в самовыражении
и самопознании, внешне проявляющееся как отказ или уклонение от соответствующей
деятельности. Наряду с другими, лень является одним из факторов, определяющих
поведение личности, несводимым к ним и отличным от них в той же мере, в какой
потребности в самовыражении и самопознании несводимы к другим потребностям и
отличаются от них. Лень есть отношение именно личности (т.е. человека,
обладающего развитым самосознанием) именно к деятельности (а не к ситуации и не
к отдельным действиям). Лень есть отношение личности к любой из указанного рода
деятельности, а не только к труду или учебе, независящее при этом от прочих
факторов – мотивированности, заинтересованности, необходимости и проч.
Потребности в самовыражении и самопознании суть
личностные потребности. Очевидно, что их удовлетворение невозможно в рамках
социальных отношений точно так же, как удовлетворение социальных потребностей
невозможно в рамках биологических отношений. Отношение межличностное, отношение
одной личности к другим, опосредованное продуктом деятельности первой, – вот
тот путь, на котором возможно самопознание. Производство такого продукта,
совершаемое не с целью получить этот продукт или обменять его на какой-либо
другой, но с целью его демонстрации и получения оценки, а, следовательно,
оценки и самой личности, производящей его, есть процесс, обычно называемый
творчеством. Но самого акта творения недостаточно – необходимо, чтобы его
результат был предъявлен другим, не безразличным, не отчужденным от него
личностям, которые смогли бы оценить его (неважно, положительно или отрицательно).
Только в таком случае творчество будет является процессом самовыражения
личности, служащим цели самопознания. Где есть такое творчество – там нет лени.
Но в какой конкретной деятельности проявляется
творчество? Можно написать картину и отправить на выставку, которую посетит
небезразличная, неотчужденная публика. Можно сконструировать робота и
представить его на экспозиции технических достижений, к которой будет
привлечено внимание соответствующей аудитории. А можно написать статью в
«Финиковый Компот» ли выступить на «Философском Кафе». Мы не останемся
равнодушными. Среди нас нет отчуждения.
Андрей Мерцалов
Андрей Мерцалов
[1] Немецкая поговорка: «Завтра! Завтра! Не
сегодня! – Так говорят все ленивые люди».
[2] от англ. procrastination –
откладывание, промедление.
[3] Приведем лишь некоторые из них. Под
ленью зачастую понимают: «отсутствие мотивации или слабую мотивацию к
деятельности», «потребность в экономии энергии», «сопротивление выполнению
работы, не отвечающей интересам и потребностям человека», «стремление человека
получать удовольствие от жизни и деятельности», и т.п.
[4] Сказанное не означает, что лень не имеет
места в иных ситуациях. Специфичность же описываемых условий проявления лени
означает, что в них лень оказывается решающим фактором, определяющим
деятельность человека. Очевидно, что, если бы подобных специфических ситуации
не существовало, лень следовало бы просто признать «лишней сущностью».
[5] В данном случае мы не берем в расчет ни
те редкие случаи, когда преподаватель и в самом деле оказывается заинтересован
и предоставляет студенту возможность самореализации, ни те, когда сам
преподаватель в ситуации экзамена видит возможность самоутвердиться посредством
студента.
[6]
Это, ясное дело, Маркс («Философско-экономические рукописи 1944 года»).
[7]
И это – тоже.
Комментариев нет:
Отправить комментарий