Как смеются персонажи русской литературы. Юлия Анохина

Смех хорошо влияет на сердце, или о том, как смеются персонажи русской литературы

Смех. Характерные прерывистые горловые звуки, вызываемые короткими выдыхательными движениями при проявлении веселья, радости, удовольствия и т.п.

Малый Академический Словарь.

Может быть, я ошибаюсь, но, мне кажется, что по смеху можно узнать человека, и если вам с первой встречи приятен смех кого-нибудь из совершенно незнакомых людей, то смело говорите, что этот человек хороший.

«Записки из Мертвого дома».

Некоторое время назад в веселой компании, один мой знакомый рассмеялся. Такого смеха мне еще не доводилось слышать. Смеялся он громко и раскатисто, и, вместе с тем, очень естественно. В этом смехе была и детская наивность, и светлая непосредственность. Этот смех никак не вязался с обликом серьезного делового человека, каким он обычно казался. Шутка была из разряда тех, которые вне контекста не воспринимаются и тотчас забываются, но этот смех я забуду не скоро.

В своей классификации смеха В. Пропп, исследователь фольклора, этот смех называет жизнерадостным: «Смех радостный, иногда совершенно беспричинный, или возникающий по любым самым ничтожным поводам, смех жизнеутверждающий и веселый».

В стихотворении В. Бенедиктова «Предчувствие» этот смех предстает неким средством избавления от тоски:

И будет сердца храм открыт

Безумным бешеным утехам,

И из него тоска, испуганная смехом,

К сердцам бессильным отлетит!

Именно жизнерадостным смехом очаровывают читателя некоторые ключевые персонажи русской литературы. Для русских писателей описание смеха героя становится одним из значимых компонентов раскрытия образа. Важно не только над чем смеется герой, но и как он делает это, какое влияние оказывает смех одного персонажа на другого. Естественный «неудержимый» смех Наташи Ростовой своей искренностью волнует Андрея Болконского, а случаи его веселья заставляют Наташу почувствовать бόльшую близость возлюбленного. Он редко смеялся, но зато когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Смех другого героя, исторического персонажа М. Сперанского, действует на Болконского отталкивающе. Именно смех становится тем крючком, зацепившись за который, сознание героя резко низвергает кумира: …неумолкающий смех своей фальшивой нотой почему-то оскорблял чувство князя Андрея.

Смех героев романа «Война и мир» может быть фальшивым (как у маленькой княгини Болконской или Сперанского), может быть надменным (Элен и Анатоль Курагины). Но звучащий в доме Ростовых искренний смех расписан автором более детально, и поэтому именно он остается в памяти читателя.

Совершенно иной смех героев Ф.М. Достоевского. По классификации В. Проппа, этот смех можно назвать злым, циничным смехом: …засмеялся длинным, наглым, злым смешком. Так ведет себя Федор Павлович Карамазов, юродствующий и играющий на публику в монастыре.

Иногда смех героев Достоевского звучит надломлено, с надрывом: истерический и беспорядочный смех Настасьи Филипповны пугает собравшихся в гостиной. Таким же смехом поражает окружающих и другой персонаж романа «Идиот»: Рогожин покатился со смеху. Он хохотал так, как будто был в каком-то припадке.

Искренний смех радости тоже свойственен некоторым героям. Так смеются князь Мышкин и Алеша Карамазов, даже иногда Митя Карамазов.

«Я останавливался и смеялся от счастья, глядя … на мальчиков и девочек», — рассказывает князь о своей жизни в Швейцарии. Этот особый детский смех главному герою романа «Идиот» кажется замечательным в других персонажах. Смех как бы показывает, что человек еще сохранил в себе светлое начало. Князь говорит Гане: «Да я удивляюсь, что вы так искренно засмеялись. У вас, право, еще детский смех есть».

Иной, но столь же искренний смех Алеши Карамазова. Читатель слышит его, когда герой получает радостное для героя письмо от Лизы.

Алеша прочел с удивлением, прочел два раза, подумал и вдруг тихо, сладко засмеялся. Он было вздрогнул, смех этот показался ему греховным. Но мгновение спустя он опять рассмеялся так же тихо и так же счастливо. Как человек, живущий в монастыре, герой помнит, что смеяться — грех. Но светлое чувство, переполнившее его душу, все же находит разрешение в смехе.

Вся широта натуры Дмитрия Карамазова, искренность его чувства к Грушеньке отражены в описании смеха персонажа.

Дмитрий Федорович залился вдруг самым неудержимым, самым неподдельным смехом. Он буквально залился смехом, он долгое время даже не мог говорить от смеха.

Юлия Анохина